+7 812 418 34 90/99
rzdp@rzd-partner.ru
rzdp@rzd-partner.ru
Кризис ставит развитие на паузу
Евросоюз ввел уже пятый пакет санкций против России, и их масштаб беспрецедентный. Определенно точно можно утверждать, что они ведут к началу рецессии в экономике.
С точки зрения капитальных ограничений и уровня международного сотрудничества мы оказались в районе 1990-х гг., особенно в части межгосударственного сотрудничества, трансграничных операций и трансграничных платежей.
После завершения острой фазы конфликта и заключения сторонами мирного договора часть санкций может быть снята. Но независимо от того, каким образом и когда она закончится, технологические санкции, скорее всего, не снимут и технологическое партнерство продолжит рваться. О промышленной революции 4.0 в экономике России, скорее всего, придется забыть. Массового внедрения автоматизации ждать не стоит.
При базовом сценарии развития экономики мы ожидаем роста рублевых доходов федерального бюджета в номинальном выражении и почти пропорционального этой величине роста расходов. Где-то по 3 трлн руб. дополнительно доходов и расходов в среднем в базовом варианте и почти тех же расходов в пессимистичном варианте, но уже без роста доходов, а потому – с дефицитом в более чем 2 трлн руб. Курс рубля будут держать, для этого уже предприняты административные и экономические усилия – и их продолжат прикладывать.
Что мы прогнозируем в текущих условиях? Падение ВВП составит от 5 до 10% в этом году и еще 1,5–2,5% в следующем – в базовом и пессимистичном вариантах. При любом дальнейшем развитии событий можно с уверенностью утверждать, что экономика страны вошла во второй тяжелейший кризис в истории России в XXI веке. Если ориентироваться на пессимистичный вариант, то мы в худшем кризисе в России в XXI веке. А с учетом ряда оговорок – в худшем в истории страны.
Самой острой точкой этого кризиса будет – почти наверняка – II квартал этого года. Даже в базовом варианте он будет сопоставим с весной 2020-го, но растянется на более длительную перспективу.
После завершения острой фазы конфликта и заключения сторонами мирного договора часть санкций может быть снята. Но независимо от того, каким образом и когда она закончится, технологические санкции, скорее всего, не снимут и технологическое партнерство продолжит рваться. О промышленной революции 4.0 в экономике России, скорее всего, придется забыть. Массового внедрения автоматизации ждать не стоит.
При базовом сценарии развития экономики мы ожидаем роста рублевых доходов федерального бюджета в номинальном выражении и почти пропорционального этой величине роста расходов. Где-то по 3 трлн руб. дополнительно доходов и расходов в среднем в базовом варианте и почти тех же расходов в пессимистичном варианте, но уже без роста доходов, а потому – с дефицитом в более чем 2 трлн руб. Курс рубля будут держать, для этого уже предприняты административные и экономические усилия – и их продолжат прикладывать.
Что мы прогнозируем в текущих условиях? Падение ВВП составит от 5 до 10% в этом году и еще 1,5–2,5% в следующем – в базовом и пессимистичном вариантах. При любом дальнейшем развитии событий можно с уверенностью утверждать, что экономика страны вошла во второй тяжелейший кризис в истории России в XXI веке. Если ориентироваться на пессимистичный вариант, то мы в худшем кризисе в России в XXI веке. А с учетом ряда оговорок – в худшем в истории страны.
Самой острой точкой этого кризиса будет – почти наверняка – II квартал этого года. Даже в базовом варианте он будет сопоставим с весной 2020-го, но растянется на более длительную перспективу.
Поскольку технологические санкции продолжат действовать при практически любом развитии событий, то средние темпы роста экономики на горизонте нескольких лет после окончания острой фазы кризиса по базовому сценарию развития будут в диапазоне от 0 до 1%. Это очень вероятный вариант. Ожидать выше 1% – уже оптимизм, на который надо еще неслабо поработать.
Собственно, средние темпы экономического роста в России в период с 2009 по 2021-й (включительно) и без жестких санкций составляли около 1% в год. За это время наша промышленность и сырьевые секторы росли динамичнее, чем сфера услуг, то есть, по сути, в экономике страны происходила своеобразная индустриализация (из услуг в промышленность). Это был хороший драйвер роста многих экономик лет 100 назад, в XX веке, когда ресурсы перетекали из сельского хозяйства, но не в XXI веке. Лидеры мира («Большая семерка», Китай и не только) давно развиваются за счет упора на сектор услуг. Возможно, из-за неверного выбора стратегии развития Россия и наращивала производительность хуже, чем крупнейшие экономики мира. В этом смысле санкции, скорее, закрепляют печальную тенденцию предшествующего десятилетия, вынуждая опираться на несовременные методы, технологии прошлого.
Мы прогнозируем, что импорт снизится на 27–43% только в 2022 году, в основном за счет инвестиционных товаров и промежуточного потребления. В следующем году он продолжит сокращаться и падение составит еще около 5%.
Основные жертвы, принимающие на себя удар санкций сейчас, – грузоперевозки и оптовая торговля. Последствия проблем видны сегодня на погранпереходах и таможне на европейском направлении. Во всей логистике есть сбои: на море они максимальные, на железной дороге – минимальные. В целом для железнодорожных перевозок это не самый плохой вариант развития событий – с оговоркой, что удастся все-таки большую часть сырья пристроить на внешних рынках с относительно малыми потерями.
Исходя из наших прогнозов, ожидается падение грузоперевозок на уровне около 5–15% в разных сценариях, многое зависит от ограничений при перевозке морем и условий работы сухопутных погранпереходов. Например, на Украине некоторые железнодорожные пути подорваны – и сейчас это направление, которое раньше брало на себя приличный объем грузов, фактически закрыто.
Глубокая просадка ожидается также в инвестициях – около 15–20%. Из-за резкого сокращения инвестиций компаний (на уровне 2009 г.) и уменьшения спроса на ипотеку строительство снова ждут тяжелые времена.
Помимо падения инвестиций, прогнозируем снижение промпроизводства в диапазоне от 5 до 15%. Розничная торговля просядет на 5–10%, оптовая торговля – существенно больше, чем розница.
Если рассуждать о том, какие секторы дадут наибольший вклад в падение ВВП, то внутри промышленности падение будет сильно разниться в зависимости от того, идут товары на инвестиции или на текущее потребление.
В пессимистичном сценарии очень сильная просадка будет в обрабатывающей промышленности. В добыче падение будет не таким сильным, как в обработке.
В результате замедления темпов роста мировой экономики и начавшегося цикла повышения ставок цены на нефть мы ожидаем снижения цен до $50–60 за баррель Urals, а никак не $300, обещанных Минэнерго.
Собственно, средние темпы экономического роста в России в период с 2009 по 2021-й (включительно) и без жестких санкций составляли около 1% в год. За это время наша промышленность и сырьевые секторы росли динамичнее, чем сфера услуг, то есть, по сути, в экономике страны происходила своеобразная индустриализация (из услуг в промышленность). Это был хороший драйвер роста многих экономик лет 100 назад, в XX веке, когда ресурсы перетекали из сельского хозяйства, но не в XXI веке. Лидеры мира («Большая семерка», Китай и не только) давно развиваются за счет упора на сектор услуг. Возможно, из-за неверного выбора стратегии развития Россия и наращивала производительность хуже, чем крупнейшие экономики мира. В этом смысле санкции, скорее, закрепляют печальную тенденцию предшествующего десятилетия, вынуждая опираться на несовременные методы, технологии прошлого.
Мы прогнозируем, что импорт снизится на 27–43% только в 2022 году, в основном за счет инвестиционных товаров и промежуточного потребления. В следующем году он продолжит сокращаться и падение составит еще около 5%.
Основные жертвы, принимающие на себя удар санкций сейчас, – грузоперевозки и оптовая торговля. Последствия проблем видны сегодня на погранпереходах и таможне на европейском направлении. Во всей логистике есть сбои: на море они максимальные, на железной дороге – минимальные. В целом для железнодорожных перевозок это не самый плохой вариант развития событий – с оговоркой, что удастся все-таки большую часть сырья пристроить на внешних рынках с относительно малыми потерями.
Исходя из наших прогнозов, ожидается падение грузоперевозок на уровне около 5–15% в разных сценариях, многое зависит от ограничений при перевозке морем и условий работы сухопутных погранпереходов. Например, на Украине некоторые железнодорожные пути подорваны – и сейчас это направление, которое раньше брало на себя приличный объем грузов, фактически закрыто.
Глубокая просадка ожидается также в инвестициях – около 15–20%. Из-за резкого сокращения инвестиций компаний (на уровне 2009 г.) и уменьшения спроса на ипотеку строительство снова ждут тяжелые времена.
Помимо падения инвестиций, прогнозируем снижение промпроизводства в диапазоне от 5 до 15%. Розничная торговля просядет на 5–10%, оптовая торговля – существенно больше, чем розница.
Если рассуждать о том, какие секторы дадут наибольший вклад в падение ВВП, то внутри промышленности падение будет сильно разниться в зависимости от того, идут товары на инвестиции или на текущее потребление.
В пессимистичном сценарии очень сильная просадка будет в обрабатывающей промышленности. В добыче падение будет не таким сильным, как в обработке.
В результате замедления темпов роста мировой экономики и начавшегося цикла повышения ставок цены на нефть мы ожидаем снижения цен до $50–60 за баррель Urals, а никак не $300, обещанных Минэнерго.
Корректировка структуры экономики в сторону мобилизационной нереализуема. Никакой возможности отменить рыночные капиталистические товарно-денежные отношения я не вижу. Все государственное управление во всех сферах все равно упирается в обычные капиталистические товарно-денежные отношения. Базис сейчас не может измениться, и никто, похоже, менять его не планирует.
Никакой возможности формировать долгосрочные планы у российских властей тоже нет. Это четко видно по проводимым мерам экономической политики – в ручном управлении долгосрочное планирование работать не может. Перейти на что-то, похожее на начало 20-х годов XX века, – тоже нереально. И переход на НЭП также исключен. Предоставление широких возможностей малому бизнесу в текущих условиях просто-напросто исключено подходами к экономической политике последнего времени, где многое было направлено на укрупнение и ручное управление этими укрупненными образованиями.
Другими словами, невозможно шагнуть ни в ту, ни в другую сторону.
Что можно сделать? Приморозить и закрепить то, что у нас и так сложилось в экономике, загнать ее еще больше в ручные рамки. Это, собственно, и так уже происходит. Например, власти отказались от большей части действовавших ранее правил недискриминационного доступа к железнодорожной инфраструктуре, что на самом деле снизит эффективность работы системы и приведет к падению ее производительности.
Евгений Надоршин,
главный экономист «ПФ Капитал»
Никакой возможности формировать долгосрочные планы у российских властей тоже нет. Это четко видно по проводимым мерам экономической политики – в ручном управлении долгосрочное планирование работать не может. Перейти на что-то, похожее на начало 20-х годов XX века, – тоже нереально. И переход на НЭП также исключен. Предоставление широких возможностей малому бизнесу в текущих условиях просто-напросто исключено подходами к экономической политике последнего времени, где многое было направлено на укрупнение и ручное управление этими укрупненными образованиями.
Другими словами, невозможно шагнуть ни в ту, ни в другую сторону.
Что можно сделать? Приморозить и закрепить то, что у нас и так сложилось в экономике, загнать ее еще больше в ручные рамки. Это, собственно, и так уже происходит. Например, власти отказались от большей части действовавших ранее правил недискриминационного доступа к железнодорожной инфраструктуре, что на самом деле снизит эффективность работы системы и приведет к падению ее производительности.
Евгений Надоршин,
главный экономист «ПФ Капитал»
